В. Луговскому Улицей летает неохотно мартовский усталый тихий снег. Наши двери притворяет плотно, в наши сени входит человек. Тишину движением нарушив, он проходит, слышный и большой. Это только маленькие души могут жить одной своей душой. Настоящим людям нужно много. Сапоги, разбитые в пыли. Хочет он пройти по всем дорогам, где его товарищи прошли. Всем тревогам выходить навстречу, уставать, но первым приходить и из всех ключей, ручьев и речек пригоршней живую воду пить. Вот сосна качается сквозная... Вот цветы, не сеяны, растут... Он живет на свете, узнавая, как его товарищи живут, чтобы даже среди ночи темной чувствовать шаги и плечи их. Я отныне требую огромной дружбы от товарищей моих, чтобы все, и радости, и горе, ничего от дружбы не скрывать, чтобы дружба сделалась как море, научилась небо отражать. Мне не надо дружбы понемножку. Раздавать, размениваться? Нет! Если море зачерпнуть в ладошку, даже море потеряет цвет. Я узнаю друга. Мне не надо никаких признаний или слов. Мартовским последним снегопадом человеку плечи занесло, Мы прислушаемся и услышим, как лопаты зазвенят по крышам, как она гремит по водостокам, стаявшая, сильная вода. Я отныне требую высокой, неделимой дружбы навсегда.
1935
1. Музыка
Я в комнате той, на диване промятом, где пахнет мастикой и кленом сухим, наполненной музыкой и закатом, дыханием, голосом, смехом твоим. Я в комнате той, где смущенно и...
С пулей в сердце я живу на свете. Мне еще нескоро умереть. Снег идет. Светло. Играют дети. Можно плакать, можно песни петь. Только петь и плакать я не буду. В городе живем мы, не...
Вошла в мою душу откуда-то с тыла. Никто и не ждал и не думал о ней. Но вдруг оказалось: душа не остыла, душа не устала, а стала умней. И, справившись с первой досадой и...
