Из мира уползли - и ноют на луне шарманщики воспоминаний... Кто входит? Муза, ты? Нет, не садись ко мне: я только пасмурный изгнанник. Полжизни - тут, в столе, шуршит она в руках, тетради трогаю, хрустящий клин веера, стихи - души певучий прах,- и грудью задвигаю ящик... И вот уходит все, и я - в тенях ночных, и прошлое горит неяро, как в черепе сквозном, в провалах костяных зажженный восковой огарок... И ланнеровский вальс не может заглушить... Откуда?.. Уходи... Не надо... Как были хороши... Мне лепестков не сшить, а тлен цветочный сладок, сладок... Не говори со мной в такие вечера, в часы томленья и тумана, когда мне чудится невнятная игра ушедших на луну шарманок...
Ноябрь 1923
1. Барс
Пожаром яростного крапа маячу в травяной глуши, где дышит след и росный запах твоей промчавшейся души. И в нестерпимые пределы, то близко, то вдали звеня, летит твой смех...
2. К Родине
Ночь дана, чтоб думать и курить и сквозь дым с тобою говорить. Хорошо... Пошуркивает мышь, много звезд в окне и много крыш. Кость в груди нащупываю я: родина, вот эта кость -...
3. Олень
Слова - мучительные трубы, гремящие в глухом лесу,- следят, перекликаясь грубо, куда я пламя пронесу. Но что мне лай Дианы жадной, ловитвы топот и полет? Моя душа - олень...
