Колючие травы, сыпучие дюны И сосны в закатной туманной пыли, Высокие сосны, тугие, как струны На гуслях рапсодов латышской земли. За ними взбегает Янтарное море На сглаженный ветром ребристый песок, И горькая пена в усталом узоре, Слабея и тая, ложится у ног. Склоняясь в крылатке над тростью тяжелой, С помятою черною шляпой в руке Стоит он, вдыхая вечерние смолы, На темном, остывшем от зноя песке. Оставили след свой суровые годы В морщинах, в короткой его седине, Но те же глаза сквозь туман непогоды Глядят, разгораясь в холодном огне. Быть может, и радость приходит все реже, И медлит в полете раздумчивый стих, Но он не сдается — ведь сосны все те же И та же могучая поступь у них! Пусть яростно ветры над ними несутся, Пусть давит им плечи дождливая муть, Их можно сломать, но они не согнутся, Со скрипом, со стоном, но выпрямят грудь. И, в дюны впиваясь пятой узловатой, Как мачты тугие, гудя в высоте, Несут они берег — свой парус косматый — К бессонному солнцу и вечной мечте.
1960
1. Голос Родины
В суровый год мы сами стали строже, Как темный лес, притихший от дождя, И, как ни странно, кажется, моложе, Все потеряв и сызнова найдя. Средь сероглазых, крепкоплечих, ловких, С...
2. Береза
Чуть солнце пригрело откосы И стало в лесу потеплей, Береза зеленые косы Развесила с тонких ветвей. Вся в белое платье одета, В сережках, в листве кружевной, Встречает горячее...
Ты у моей стояла колыбели, Твои я песни слышал в полусне, Ты ласточек дарила мне в апреле, Свозь дождик солнцем улыбалась мне. Когда порою изменяли силы И обжигала сердце горечь...
