Кто не знает музыки степей? Это ветер позвонит бурьяном, Это заскрежещет скарабей, Перепел пройдется с барабаном, Это змейка вьется и скользит, Шебаршит полевка-экономка, Где-то суслик суслику свистит, Где-то лебедь умирает громко. Что же вдруг над степью понеслось? Будто бы шуршанье, но резины, Будто скрежет, но цепных колес, Свист, но бригадирский, не крысиный - Страшное, негаданное тут: На глубинку чудища идут. Всё живое замерло в степи. Утка, сядь! Лисица, не ступи! Но махины с яркими глазами Выстроились и погасли сами. И тогда-то с воем зимних вьюг Что-то затрещало, зашипело, Шум заметно вырастает в звук: Репродуктор объявил Шопена. Кто дыханием нежнейшей бури Мир степной мгновенно покорил? Словно плеском лебединых крыл, Руки плещут по клавиатуре! Нет, не лебедь - этого плесканья Не добьется и листва платанья, Даже ветру не произвести Этой дрожи, сладостной до боли, Этого безмолвия почти,- Тишины из трепета бемолей. Я стою среди глухих долин, Маленький - и всё же исполин. Были шумы. Те же год от года. В этот мир вонзился шум иной: Не громами сбитая природа - Человеком созданная. Мной.
1954, Берлинский совхоз Кокчетавской области
1. Гимн женщине
Каждый день как с бою добыт. Кто из нас не рыдал в ладони? И кого не гонял следопыт В тюрьме ли, в быту, фельетоне? Но ни хищность, ни зависть, ни месть Не сумели мне петлю...
2. Каждому мужчине столько лет
Каждому мужчине столько лет, Сколько женщине, какой он близок. Человек устал. Он полусед. Лоб его в предательских зализах. А девчонка встретила его, Обвевая предрассветным...
Читаю Шопенгауэра. Старик, Грустя, считает женскую природу Трагической. Философ ошибался: В нем говорил отец, а не мудрен, По мне, она скорей философична. Вот будущая мать. Ей...