Я был плохой приметой, я был травой примятой, я белой был вороной, я воблой был вареной. Я был кольцом на пне, я был лицом в окне на сотом этаже... Всем этим был уже. А чем теперь мне стать бы? Почтенным генералом, зовомым на все свадьбы? Учебным минералом, положенным в музее под толстое стекло на радость ротозею, ценителю назло? Подстрочным примечаньем? Привычкою порочной? Отчаяньем? Молчаньем? Нет, просто - строчкой точной, не знающей покоя, волнующей строкою, и словом, оборотом, исполенным огня, излюбленным народом, забывшим про меня...
Вручая войны объявленье, посол понимал: ракета в полете, накроют его и министра и город и мир уничтожат надежно и быстро, но формулы ноты твердил, как глухой пономарь. Министр,...
2. Уже не любят слушать про войну
Уже не любят слушать про войну прошедшую, и как я ни взгляну с эстрады в зал, томятся в зале: мол, что-нибудь бы новое сказали. Еще боятся слушать про войну грядущую, ее...
Дети смотрят на нас голубыми глазами. Дети плачут о нас горевыми слезами. Дети смотрят на нас. Дети каждый твой шаг подглядят и обсудят, вознесут до небес или твердо осудят. Дети...
