Шагаю хвойною опушкой, и улыбаюсь, и пою, и жестяной помятой кружкой из родничка лесного пью. И слушаю, как славка свищет, как зяблик ссорится с женой, и вижу гриб у корневища сквозь папоротник кружевной... Но дело-то не в певчих птицах, не в роднике и не в грибе,- душа должна уединиться, чтобы прислушаться к себе. И раствориться в блеске этом, и слиться с этой синевой, и стать самой теплом и светом, водой, и птицей, и травой, живыми соками напиться, земную силу обрести, ведь ей века еще трудиться, тысячелетия расти.
Вот говорят: Россия... Реченьки да березки... А я твои руки вижу, узловатые руки, жесткие. Руки, от стирки сморщенные, слезами горькими смоченные, качавшие, пеленавшие, на победу...
2. Мать
Года прошли, а помню, как теперь, фанерой заколоченную дверь, написанную мелом цифру "шесть", светильника замасленную жесть, колышет пламя снежная струя, солдат в бреду... И возле...
3. Так уж сердце у меня устроено
Так уж сердце у меня устроено — не могу вымаливать пощады. Мне теперь — на все четыре стороны... Ничего мне от тебя не надо. Рельсы — от заката до восхода, и от севера до юга —...
