Еду я дорогой длинной... Незнакомые места. За плечами сумрак дымный замыкает ворота. Ельник сгорбленный, сивый спит в сугробах по грудь. Я возницу не спросила — далеко ль держим путь? Ни о чем пытать не стала,— все равно, все равно, пограничную заставу миновали давно. Позади пора неверья, горя, суеты людской. Спят деревни, деревья в тишине колдовской. В беспредельном хвойном море беглеца угляди... Было горе — нету горя,— позади! Позади! Русь лесная ликом древним светит мне там и тут, в тишину по снежным гребням сани валко плывут. Будто в зыбке я качаюсь, засыпаю без снов... Возвращаюсь, возвращаюсь под родимый кров.
Вот говорят: Россия... Реченьки да березки... А я твои руки вижу, узловатые руки, жесткие. Руки, от стирки сморщенные, слезами горькими смоченные, качавшие, пеленавшие, на победу...
2. Мать
Года прошли, а помню, как теперь, фанерой заколоченную дверь, написанную мелом цифру "шесть", светильника замасленную жесть, колышет пламя снежная струя, солдат в бреду... И возле...
3. Так уж сердце у меня устроено
Так уж сердце у меня устроено — не могу вымаливать пощады. Мне теперь — на все четыре стороны... Ничего мне от тебя не надо. Рельсы — от заката до восхода, и от севера до юга —...