На площадях столиц был барабанный бой и конский топот, Июльский вечер окровавил небосклон. Никто не знал, что это сумерки Европы, Прощальная заря торжественных времен. Отшедший день, ты был высок и страден, От катакомб, где смертью попирали смерть, До самодержца, захлебнувшегося кровью рабьей, В кашне был ветер - бурю встретил серп. Еще наш век двенадцатый, а не первый, Еще не вскрыт мироточивый труп, И каждый камень падающей церкви Еще таит тепло его лобзавших губ. Но седина на храмах, тучен жрец забытый, Трибун велеречивый спит, и оскудел мудрец. Всё в житницах, поля пусты, а осень сыплет Владыкам золото и нищете багрец. Раскрыты закромы, зерно столетий топчет каждый. Сокровищницы опустели, мертв закон. Табунщик-время освежает пажить, Нас отметая для иных племен. И с человека опадают ризы. Загроможденный мир пред ним велик и пуст. Опять, как на заре своей безумной жизни, Он чтит огонь в печи и хлеба кус. О, радость жить на рубеже, когда чисты скрижали, Не встретить дня и не обресть дорог, Но видеть, как истаивает запад дальний И разгорается восток.
Февраль 1920, Коктебель
Из Верлена Il pleut doucement sur la ville. A.Rimbaud Сердце тихо плачет, Словно дождик мелкий, Что же это значит, Если сердце плачет? Падая на крыши, Плачет...
Да разве могут дети юга, Где розы блещут в декабре, Где не разыщешь слова "вьюга" Ни в памяти, ни в словаре, Да разве там, где небо сине И не слиняет ни на час, Где испокон веков...
3. Ракета салютов. Чем небо черней
Ракета салютов. Чем небо черней, Тем больше в них страсти растерзанных дней. Летят и сгорают. А небо черно. И если себя пережить не дано, То ты на минуту чужие пути, Как эта...