Вот затихает, затихает и в сумерки ютится день. Я шепотом перебираю названья дальних деревень. Ты вечереешь, Заручевье, и не смутит твоих огней на дикой улице кочевье пугливых молодых коней... Ты знаешь, что за темным полем стоит старинный, смуглый Бор и звездным заводям Заполек вручает прясла и забор... Крепки в Неронове уставы старообрядческих годов, и скобки древние у ставен, и винный запах у садов. А заповедные кладбища шмурыгой-лесом занесло, и соглядатай не разыщет и не прочтет заветных слов. Ты вечереешь, Заручевье, грибами пахнет по дворам... . . . . . . . . . . . . . . . А ты? Не знаю, где ты, чей ты и кто с тобой по вечерам...
Октябрь 1927, Ленинград
Здесь даже давний пепел так горяч, что опалит - вдохни, припомни, тронь ли... Но ты, ступая по нему, не плачь и перед пеплом будущим не дрогни...
2. Бабье лето
Есть время природы особого света, неяркого солнца, нежнейшего зноя. Оно называется бабье лето и в прелести спорит с самою весною. Уже на лицо осторожно садится летучая, легкая...
Это всё неправда. Ты любим. Ты навек останешься моим. Ничего тебе я не прощу. Милых рук твоих не отпущу. А тебе меня не оттолкнуть, даже негодуя и скорбя. Как я вижу твой...
