Своими горькими слезами Над нами плакала весна. Огонь мерцал за камышами, Дразня лихого скакуна... Опять звала бесчеловечным, Ты, отданная мне давно!.. Но ветром буйным, ветром встречным Твое лицо опалено... Опять - бессильно и напрасно - Ты отстранялась от огня... Но даже небо было страстно, И небо было за меня!.. И стало все равно, какие Лобзать уста, ласкать плеча, В какие улицы глухие Гнать удалого лихача... И все равно, чей вздох, чей шепот,- Быть может, здесь уже не ты... Лишь скакуна неровный топот Как бы с далекой высоты... Так - сведены с ума мгновеньем - Мы отдавались вновь и вновь, Гордясь своим уничтоженьем Твоим превратностям, любовь! Теперь, когда мне звезды ближе, Чем та неистовая ночь, Когда еще безмерно ниже Ты пала, униженья дочь, Когда один с самим собою Я проклинаю каждый день,- Теперь проходит предо мною Твоя развенчанная тень... С благоволеньем? Иль с укором? Иль ненавидя, мстя, скорбя? Иль хочешь быть мне приговором? - Не знаю: я забыл тебя.
20 ноября 1908 (осень 1910)
1. О доблестях, о подвигах, о славе
О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Перед мной сияло на столе. Но час настал, и ты ушла из дому. Я бросил в ночь...
2. Моей матери (Друг, посмотри...)
Друг, посмотри, как в равнине небесной Дымные тучки плывут под луной, Видишь, прорезал эфир бестелесный Свет ее бледный, бездушный, пустой? Полно смотреть в это звездное...
3. Моей матери (Спустилась мгла...)
Спустилась мгла, туманами чревата. Ночь зимняя тускла и сердцу не чужда. Объемлет сирый дух бессилие труда, Тоскующий покой, какая-то утрата. Как уследишь ты, чем душа больна, И,...