Мы — тамтамы гомеричные с глазами горемычными, клубимся, как дымы,— мы... Вы — белы, как холодильники, как марля карантинная, безжизненно мертвы... вы... О чем мы поем вам, уважаемые джентльмены? О руках ваших из воска, как белая известка, о, как они впечатались между плечей печальных, о, наших жен печальных, как их позорно жгло — о-о! «Но-но!» нас лупят, точно клячу, мы чаевые клянчим, на рингах и на рынках у нас в глазах темно, но, когда ночами спим мы, мерцают наши спины, как звездное окно. В нас, боксерах, гладиаторах, как в черных радиаторах, или в пруду карась, созвездья отражаются торжественно и жалостно — Медведица и Марс — в нас... Мы — негры, мы — поэты, в нас плещутся планеты. Так и лежим, как мешки, полные звездами и легендами... Когда нас бьют ногами, Пинают небосвод. У вас под сапогами Вселенная орет!
1961
1. Говорит мама
Когда ты была во мне точкой (отец твой тогда настаивал), мы думали о тебе, дочка,— оставить или не оставить? Рассыпчатые твои косы, ясную твою память и сегодняшние твои...
2. Автопортрет
Он тощ, словно сучья. Небрит и мордаст. Под ним третьи сутки трещит мой матрац. Чугунная тень по стене нависает. И губы вполхари, дымясь, полыхают. «Приветик, — хрипит он, —...
3. Первый лед
Мерзнет девочка в автомате, Прячет в зябкое пальтецо Все в слезах и губной помаде Перемазанное лицо. Дышит в худенькие ладошки. Пальцы - льдышки. В ушах - сережки. Ей обратно...
