За картой убившие карту, всё, чем была юность светла, вы думали: к первому марту я всё проиграю - дотла. Вы думали: в вызове глупом я, жизнь записав на мелок, склонюсь над запахнувшим супом, над завтрашней парой чулок. Неправда! Я глупый, но хитрый. Я больше не стану считать! Я мокрою тряпкою вытру всю запись твою, нищета. Меня не заманишь ты в клерки, хоть сколько заплат ни расти, пусть все мои звезды померкли - я счет им не буду вести. Шептать мне вечно, чуть дыша, шаманье имя Иртыша. В сводящем челюсти ознобе склоняться к телу сонной Оби. А там - еще синеют снеги, светлейшие снега Онеги. Ах, кто, кроме меня, вечор им поведал бы печаль Печоры! Лишь мне в глаза сверкал, мелькал, тучнея тучами, Байкал. И, играя пеною на вале, чьи мне сердце волны волновали? Чьи мне воды губы целовали? И вот на губах моих - пена и соль, и входит волненье, и падает боль, играть мне словами с тобою позволь!
1921
Вот и кончается лето, яростно рдеют цветы, меньше становится света, ближе приход темноты. Но — темноте неподвластны, солнца впитавши лучи,— будем по-прежнему ясны, искренни и...
2. Зерно слов
От скольких людей я завишу: от тех, кто посеял зерно, от тех, кто чинил мою крышу, кто вставил мне стекла в окно; Кто сшил и скроил мне одежду, кто прочно стачал сапоги, кто в...
Три года гневалась весна, три года грохотали пушки, и вот - в России не узнать пера и голоса кукушки. Заводы весен, песен, дней, отрите каменные слезы: в России - вора...