Наш каждый день, неловко величав, Увесистей испытанных столетий. Отцам события родней детей кричат. И на отцов глядят отцами дети. Обыденным обедом стал нам бой, И даже в радостях мы хмурим брови, Ласкаем девушек - и вдруг сама собой Рука становится суровей. Дурманный ореол кумиров отблистал. И кто склонится к милостям кумира, Когда у нас какой-нибудь подвал Вскипает в замыслах переустройством мира? Пространств повязку, времени прибой Прощупали сухим, но точным знаньем. И жизнь свою не стали звать судьбой И поручили собственным дерзаньям. Иные стали признаки родства: "Эй, за кого там задымилась рана - Во имя хищнического торжества Иль торжества трудящегося стана?!" И вот отцам события кричат Родней детей. Глядят отцами дети. И что ни день - в пороховом рассвете, И что ни день - неловко величав, Увесистей испытанных столетий.
1923
Сквозь гул Москвы, кипенье городское К тебе, чей век нуждой был так тяжел, Я в заповедник вечного покоя — На Пятницкое кладбище пришел. Глядит неброско надписи короткость. Как бы...
Эх, Сергей, ты сам решил до срока Завершить земных волнений круг... Знал ли ты, что станет одинока Песнь моя, мой приумолкший друг! И каким родным по духу словом Пели мы — и песнь...
Мутна осенняя Москва: И воздух, и прохожих лица, И глаз оконных синева, И каждой вывески страница, И каждая полоса На темени железном зданий, И проволочные волоса, Распущенные в...
