Сжимает разбитую ногу Гвоздями подбитый сапог, Он молится грустному богу: Молитвы услышит ли бог? Промечут холодные зори В поля золотые огни... Шумят на багряном просторе Зеленые вязы одни. Лишь ветер, сорвавшийся с кручи, Взвихрит серебристую пыль, Да пляшет татарник колючий, Да никнет безмолвно ковыль. А ночью покроет дороги Пропитанный слизью туман, Протопчут усталые ноги, Тревогу пробьет барабан. Идет, под котомкой сгибаясь, В дыму погибающих сел, Беззвучно кричит, задыхаясь, На знамени черный орел. Протопчет, как дикая пляска, Коней ошалелый галоп... Опускается медная каска На влажный запыленный лоб. Поблекли засохшие губы, Ружье задрожало в руке; Запели дозорные трубы В деревне на ближней реке... Сейчас над сырыми полями Свой веер раскроет восток... Стучит тяжело сапогами И взводит упругий курок...
Сентябрь 1914