Играл застенчивый старик, Приземистый, крепкоголовый. Я понял: искренность - не крик, Поэзия - не только слово. Я слушаю: в моей груди Шумят и клонятся колосья, Бормочут сосны и гудит Земли орган многоголосый. И, как земля, ревет орган,- Как будто с Бахом мы шагнули Вдвоем с вулкана на вулкан И заблудились в этом гуле. Дрожит игольчатый собор, Поют лужайки и поляны, И прорезает стройный хор Ребенка голосок стеклянный. И в гулкий купол голубой Плывет органа вздох огромный. Вот он позвал нас за собой, И мы бежим из наших комнат. Земных глубин глубокий стон, И гул разбуженных столетий, И ровный свет со всех сторон, И мысль чиста при этом свете. Здесь все - природы страшный рев И катанные ядра грома. Здесь все - ни выкриков, ни слов, Ни одиночества, ни дома. Здесь Бах царит, здесь топчет он Страстишек человечьих мелочь, Он раздвигает небосклон И в будущее смотрит смело. О, если б мне такой размах, Такая дерзостная сила, Чтобы, рожденная в стихах, Она в сердца переходила, Чтоб люди услыхали в них Не только силу песнопений, Но голос будущих, живых, Еще не живших поколений!..
1937