Побывал я в клубе армейском. Не бывал я там целый век. Принимало меня семейство, Может, в тысячу человек. «Встать!» — И ветер прошел по залу, Мне ж хотелось сказать: «Садись». Повстречали меня сначала, Будто гость я, а не танкист, Будто я не того же братства, Жженый, стреляный, фронтовой, И неловко мне было в штатском Проходить сквозь солдатский строй. На широкой тесовой сцене Бархат прошелестел и смолк. И в какое-то вдруг мгновенье Я припомнил гвардейский полк. Будто в прошлое настежь двери, И друзей голоса в ответ: «Что ж, послушаем и проверим — Стихотворец ты или нет. Почитай, мы примем экзамен». И читал я им у костра Под открытыми небесами Возле Мги стихи до утра. Снова мне танкисты не верят И глядят, прищурясь, вослед: «Что ж, послушаем и проверим — Ты на деле танкист или нет». Нужно им доказать стихами, Что я брал в сорок третьем Мгу, Что прицелом и рычагами, Словно рифмой, владеть могу. Зал откашлялся, смолкнул, замер... Понял я: лишь спустя семь лет, Вот сейчас я держу экзамен — Стихотворец я или нет.
1949