Если б я был к счастью приневолен, Если б я был негой опьянен, Был бы я, как цвет тепличный, болен И страстьми безумными спален. Но легко мне: я живу печален, Я суровой скорби в жертву дан. Никаким желаньем не ужален, Ни в какой не вдамся я обман. И до дня, когда безмолвной тенью Буду я навеки осенен, Жизнь моя, всемирному томленью Ты подобна, легкая, как сон.
2 августа 1898, За Гатчиной