Жарища жаждой глотки обожгла, Скоробила рубахи солью пота. По улицам притихшего села Проходит запыленная пехота. Вплетенные в неровный стук подков, Шаги пехоты тяжелы и глухи. Зажав губами кончики платков, Стоят у тына скорбные старухи. Стоят, скрестив на высохшей груди Морщинистые, старческие руки. Взгляни в глаза им. Ближе подойди. Прислушайся к немому крику муки. Неотвратимый материнский взгляд Стыдом и болью сердце ранит снова. Он требует: - Солдат, вернись назад, Прикрой отвагой сень родного крова! - Остановись, солдат!- кричит земля И каждый колос, ждущий обмолота... Тяжелыми ботинками пыля, Уходит в поле, на восток, пехота.
1942, на Дону