Котелок меня по боку хлопал, Гул стрельбы однозвучнее стал, И вдали он качался, как ропот, А вблизи он висел по кустам. В рыжих травах гадюки головка Промелькнула, как быстрый укол, Я рукой загорелой винтовку На вечернее небо навел. И толчок чуть заметной отдачи Проводил мою пулю в полет. Там метался в обстреле горячем Окружаемый смертью пилот. И, салютом тяжелым оплакан, Серый «таубе» в гулком аду Опрокинулся навзничь, как факел, Зарываясь в огонь на ходу. И мне кажется, в это мгновенье Остановлен был бег бытия, Только жили в глухих повтореньях Гул и небо, болото и я.
1916 или 1917