Бывало, думал: ради мига И год, и два, и жизнь отдам... Цены не знает прощелыга Своим приблудным пятакам. Теперь иные дни настали. Лежат морщины возле губ, Мои минуты вздорожали, Я стал умен, суров и скуп. Я много вижу, много знаю, Моя седеет голова, И звездный ход я примечаю, И слышу, как растет трава. И каждый вам неслышный шепот, И каждый вам незримый свет Обогощают смутный опыт Психеи, падающей в бред. Теперь себя я не обижу: Старею, горблюсь,- но коплю Все, что так нежно ненавижу И так язвительно люблю.
17-18 Á×ÇÕÓÔÁ 1922, Misdroy