Коль к планете нашей приглядеться, Из ракетной различишь дали: Африка имеет форму сердца, Ярко-красен цвет ее земли. Это цвет бокситов и железа, А вернее — это крови цвет. На куски тот континент разрезан, Догола пришельцами раздет. Простодушный, чистый, ясноглазый, Добрый и доверчивый народ Был за доброту свою наказан Долгими столетьями невзгод. Сказки про гигантские растенья И зверей — глушили скорбный стон. Вот как получилось, мистер Стенли, Благородный доктор Ливингстон. Открывая дикую природу Для бессмертия своих имен, Отняли вы детскую свободу И богатства солнечных племен. Но теперь не удержать колоний В жадных склеротических руках. Дышит бурей воздух раскаленный, Власть пиратов превращая в прах. В песне о горящем Трансваале Старые, знакомые слова Нынче по-иному зазвучали, Натянувшись, словно тетива. Пойте, стрелы партизанских луков, Точно бей, кремневое ружье! Независимость родится в муках, Люди право отстоят свое. Слышу звонкий, как удары гонга, Голос независимого Конго. Не нуждается в двадцатом веке Камерун в мандатах и опеке! Хватит! Не владеть пиратам старым Занзибаром и Мадагаскаром. И на Береге Слоновой Кости Европейцы будут только гости. Ах, каких я видел в Сенегале Смелых и отчаянных парней! С этой силой справиться едва ли - Справедливость подлости сильней. Переливы пионерских горнов В молодой Гвинее слышал я. Африку пришельцы звали черной - Светлой назовем ее, друзья!
1960, Западная Африка