Здесь нет теперь и знака никакого, А был острог на этом месте встарь... Быть может, в нем сидел, цепями скован, Мой дальний предок, Крепостной бунтарь. Я представляю явственно и четко Темницу в башне, Где томился он. Его глазами сквозь пруты решетки Я вижу древний город, Бастион... Давно погасли огоньки посада, Лишь у Ильницких кованых ворот В глухой часовне светится лампада Да стражник тихо ходит взад-вперед. Шумит дубрава на бугре Острожном, Тяжелыми ветвями шевеля. Река фрегат качает осторожно, Как будто сделан он из хрусталя. Чернеет крепость на высокой круче. И, осыпая волны серебром, Летит луна в прозрачных редких тучах Полупудовым пушечным ядром. Она стремится заглянуть в бойницы... Течет, струится синяя вода... Как часовые у ворот темницы, Без устали сменяются года. На мшистых стенах заблестели пушки. Колокола к заутрене звонят. У церкви - нищий. Стертые полушки, В худую шапку падая, звенят. Дворы, перекликаясь петухами, Ввинтили в небо тонкие дымки. На верфи у Чижовки Обухами Стучат мастеровые мужики. А над рекою с самого рассвета Плывут удары, тяжки и глухи. Не знают: бьют ли сваи, Или это Мне слышатся Истории шаги?
1959