Простоволосые ивы бросили руки в ручьи. Чайки кричали: «Чьи вы?» Мы отвечали: «Ничьи!» Бьются Перун и Один, в прасини захрипев. мы ж не имеем родин чайкам сложить припев. Так развивайся над прочими, ветер, суровый утонченник, ты, разрывающий клочьями сотни любовей оконченных. Но не умрут глаза — мир ими видели дважды мы,— крикнуть сумеют «назад!» смерти приспешнику каждому. Там, где увяли ивы, где остывают ручьи, чаек, кричащих «чьи вы?», мы обратим в ничьих.
1916