В. В. Маяковскому
Бой быков!
Бой быков!
Бой!
Бой!
Прошибайте
проходы
головой!
Сквозь плакаты,
билеты
номера -
веера,
эполеты,
веера!..
Бой быков!
Бой быков!
Бой!
Бой!
А в соведстве
с оркестровой трубой,
поворачивая
черный
бок,
поворачивался
черный
бык.
Он томился, стеная:
- Мм-му!..
Я бы шею отдал
ярму,
у меня перетяжки
мышц,
что твои рычаги,
тверды,-
я хочу для твоих
домищ
рыть поля и таскать
пуды-ы...
Но в оркестре гудит
труба,
и заводит печаль
скрипач,
и не слышит уже
толпа
придушенный бычачий
плач.
И толпе нипочем!
Голубым плащом
сам торреро укрыл плечо.
Надо брови ему
подчеркнуть еще
и взмахнуть
голубым плащом.
Ведь недаром улыбка
на губах той,
и награда ему
за то,
чтобы, ярче розы
перевитой,
разгорался
его задор:
- Тор
реа
дор,
веди
смелее
в бой!
Торреадор!
Торреадор!
Пускай грохочет в груди задор,
песок и кровь - твоя дорога,
взмахни плащом, торреадор,
плащом, распахнутым широко!..
Рокот кастаньетный - цок-там и так-там,
донны в ладоши подхлопывают тактам.
Встал торреадор, поклонился с тактом,-
бык!
бык!!
бык!!!
Свинцовая муть повеяла.
- Пунцовое!
- Ммм-у!
- Охейло!
А ну-ка ему, скорей - раз!
Бык бросился.
- Ммм-у!
- Торрейрос.
Арена в дыму. Парад - ах!
Бросается!
- Ммм-у...
- Торрада!
Беснуется галерея,
Тореро на...
- Ммм-у!..
- Оррейя!
Развеялась, растаяла
галерея и вся Севилья,
и в самое бычье хайло
впивается бандерилья.
И - раз,
и шпагой
в затылок
влез.
И красного черный ток,-
и птичьей стаей
с окружных мест
за белым платком
полетел платок.
Это:
- Ура!
- Браво!!
- Герой!!!
- Слава ему!
- Роза ему!
А бык
даже крикнуть не может:
ой!
Он
давится хриплым:
- Ммм-уу...
Я шею
хотел отдать
ярму,
ворочать
мышщ
шатуны,
чтоб жить
на прелом
его корму...
Мммм...
нет
у меня
во рту
слюны,
чтоб
плюнуть
в глаза
ему!..