Всего непосильнее злоба И глаз уголки в черноте... Быть может, и так пронесло бы, Да радость и годы не те... Земной я, как все, и не спорю, Что в сердце — как в курной избе. Но нет для меня больше горя Принесть это горе тебе... Неплохо б узнать, хорошо бы Размекать пораньше в тиши, Что вот облака да сугробы, Да дали одни хороши. А тут всё так грустно и грубо, И мне самому невдомек, С чего я в пушистые губы Целую в опушке пенек!.. И дрожь, и тепло на утробе, Хоть губы твоим не чета... И в облаке или сугробе Земли пропадает черта. И так хорошо мне в узоре Дремотных прозрачных лесов В недолгие зимние зори Вглядеться без дум и без слов!.. И сердцем одним до озноба Изведать предвечный покой, К груди лебединой сугроба Прильнув воспаленной щекой...
<1928-1929>