Всегда рабыня, но с родиной царей на смуглой груди И с государственной печатью взамен серьги у уха. То девушка с мечом, не знавшая зачатья, То повитуха - мятежей старуха. Ты поворачиваешь страницы книги той, Где почерк был нажим руки морей. Чернилами сверкали ночью люди, Расстрел царей был гневным знаком восклицанья, Победа войск служила запятой, А полем - многоточия, чье бешенство не робко, Народный гнев воочию И трещины столетий - скобкой.
<1921>
1. Мои глаза бредут, как осень
Мои глаза бредут, как осень, По лиц чужим полям. Но я хочу сказать вам — мира осям: «Не позволям!» Хотел бы шляхтичем на сейме, Руку положив на рукоятку сабли, Тому,...
3. Кузнечик
Крылышкуя золотописьмом Тончайших жил, Кузнечик в кузов пуза уложил Прибрежных много трав и вер. "Пинь, пинь, пинь!" - тарарахнул зинзивер. О, лебедиво! О, озари!
