Вся в розах — на груди, на легком платье белом, На черных волосах, обвитых жемчугами,— Она покоилась, назад движеньем смелым Откинув голову с открытыми устами. Сияло чудное лицо живым румянцем... Остановился бал, и музыка молчала, И, соблазнительным ошеломленный танцем, Я на другом конце блистательного зала, С красавицею вдруг очами повстречался... И — как и отчего, не знаю!— мне в мгновенье Сорренто голубой залив нарисовался, Пестумский красный храм в туманном отдаленье, И вилла, сад и пир времен горацианских... И по заливу вдруг на золотой галере, Плывет среди толпы невольниц африканских, Вся в розах — Лидия, подобная Венере... И что ж? обманутый блистательной мечтою, Почти с признанием очнулся я от грезы У ног красавицы... Ах, вы всему виною, О розы Пестума, классические розы!..
<1852>
О други! прежде чем покинем мирный кров, Где тихо протекли дни нашего безделья Вдали от шумного движенья городов, Их скуки злой, их ложного веселья, Последний кинем взгляд с...
2. Зимнее утро
Морозит. Снег хрустит. Туманы над полями. Из хижин ранний дым разносится клубами В янтарном зареве пылающих небес. В раздумии глядит на обнаженный лес, На домы, крытые ковром...
3. Весна (Голубенький, чистый...)
Голубенький, чистый Подснежник-цветок! А подле сквозистый, Последний снежок... Последние слезы О горе былом И первые грезы О счастье ином.