Как искусство ни упирается, жизнь, что кровь, выступает из пор. Революция не собирается с Достоевским рвать договор. Революция не решается, хоть отчаянно нарушается Достоевским тот договор. Революция это зеркало, что ее искривляло, коверкало, не желает отнюдь разбить. Не решает точно и веско, как же ей поступить с Достоевским, как же ей с Достоевским быть. Из последних, из сбереженных на какой-нибудь черный момент — чемпионов всех нерешенных, но проклятых вопросов срочных, из гранитов особо прочных воздвигается монумент. Мы ведь нивы его колосья. Мы ведь речи его слога, голоса его многоголосья и зимы его мы — пурга. А желает или не хочет, проклянет ли, благословит — капля времени камень точит. Так что пусть монумент стоит.
Вручая войны объявленье, посол понимал: ракета в полете, накроют его и министра и город и мир уничтожат надежно и быстро, но формулы ноты твердил, как глухой пономарь. Министр,...
2. Уже не любят слушать про войну
Уже не любят слушать про войну прошедшую, и как я ни взгляну с эстрады в зал, томятся в зале: мол, что-нибудь бы новое сказали. Еще боятся слушать про войну грядущую, ее...
Дети смотрят на нас голубыми глазами. Дети плачут о нас горевыми слезами. Дети смотрят на нас. Дети каждый твой шаг подглядят и обсудят, вознесут до небес или твердо осудят. Дети...
